Танковый фронт

В боях на Перекопе и Северной Таврии

 

После тяжелых поражений зимой 1919 - 1920 гг., остатки ВСЮР были эвакуированы в Крым. Здесь 4 апреля 1920 г. генерал А. Деникин передал пост Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России генерал-лейтенанту барону П.Врангелю. Врангель провел реорганизацию остатков войск в Крыму, и к середине мая 1920 г. были созданы 1-й и 2-й армейские корпуса и Сводный корпус. 11 мая 1920 г. по решению Врангеля Вооруженные Силы на Юге России были переименованы в Русскую армию.

Большие потери вынудили командование белых провести реорганизацию танковых и автоброневых частей. Приказ Главнокомандующего ВСЮР № 2858 от 19 марта (2 апреля) 1920 года гласил: «Вследствии убыли из строя боевых и вспомогательных машин приказываю: расформировать:

— 1, 2, 7, 8, 11 отряды танков;

— управление 1 и 2 дивизиона танков;

— 1 и 2 броневые автомобильные дивизионы (управление и семь отрядов);

— Школу английских танков.

Освободившийся личный состав расформированных частей обратить на пополнение до штатов прочих танковых и автоброневых частей...

Сформировать 1-й дивизион танков по штату, утвержденному Главнокомандующим Вооруженными Силами на Юге России 9 марта 1919 года. В состав дивизиона включить 3, 4, 5 и 10 отряды танков. 5-й отряд танков переименовать в 1-й, а 10-й во 2-й...». Через два дня было расформировано и Управление танковых и автоброневых частей, а его функции были переданы Запасному автоброневому и танковому дивизиону, подчиненному непосредственно генералу-квартирмейстру штаба главнокомандующего.

Следует отметить, что, испытывая недостаток в людях, Врангель в предстоящих боях сделал ставку на широкое использование технических средств. И это ему удалось: действия броневых частей Русской армии в ходе кампании лета-осени 1920 г. были самыми активными и наиболее грамотными за все время гражданской войны в России. Причем умелое применение автоброневых и танковых частей белыми отмечалось и командованием красных.

Формирование 1-го дивизиона танков было закончено в мае 1920 г., его командиром стал полковник Бочаров. На 2 июня 1920 г. 1-й дивизион танков имел в своем составе:

1-й танковый отряд (шесть MK-V):

танк № 9381 «Генерал Слащев»;

танк № 9040 «Грозный»;

танк № 9186 «Дерзкий2;

танк № 9335 «Русский богатырь» (в июне 1920 г. после гибели танка № 9381 переименован в «Генерал Слащев»);

танк № 9003 «Верный»;

танк № 9300 «Великая Россия».

В отряде 52 офицера, 26 солдат, шесть 57-мм орудия, 26 пулеметов «Гочкис», один «Льюис», один «Максим», два «Виккерс», 650 снарядов, 40000 патронов.

2-й танковый отряд (четыре МК-А):

танк № А 358 «Степняк»;

танк № А 328 «Тигр»;

танк № А 371 «Сфинкс»;

танк № А 388 «Крокодил» (в июне переименован в «Сибиряк»).

В отряде 20 офицеров, 15 солдат, одно 37-мм орудие «Гочкиса» (на танке «Сибиряк»)*, 14 пулеметов «Гочкис», один «Льюис», 40000 патронов, снарядов нет.

*Где, когда и кем произведено перевооружение неизвестно.

3-й танковый отряд (шесть танков MK-V):

танк № 9007 «Фельдмаршал Кутузов»;

танк № 9074 «Генералиссимус Суворов»;

танк № 9159 «Генерал Скобелев»;

танк № 9034 «Фельдмаршал Потемкин»;

танк № 9358 «За Русь Святую»;

танк № 9141 «За Веру и Родину» (в июне 1920 г. переименован в «Генерал Кутепов» и передан в 1-й танковый отряд);

танк № ? «Атаман Ермак» (впервые упоминается в составе отряда 10 августа 1920 г.).

В отряде шесть 57-мм орудий и 27 пулеметов «Гочкис» (без учета «Ермака», одно 57-мм орудие и четыре пулемета «Гочкис»). Сведений о численности экипажей нет.

4-й танковый отряд (четыре МК-А):

танк № А 261 «Генерал Врангель»;

танк № А 242 «Садко»;

танк № А 346 «Генерал Шкуро»;

танк № А 315 «Уралец» (с 10 июня 1920 г. передан во 2-й отряд).

В отряде 13 офицеров, 19 солдат, 12 пулеметов «Гочкис».

Взвод французских танков — два «Рено FT17» — «Серый» и «Скромный» (сведений о вооружении и численности экипажей нет).

База дивизиона разместилась в Севастополе, где на заводе Ророг и в мастерских севастопольского порта был организован ремонт поврежденных танков.

Еще в ходе формирования дивизиона танкам пришлось принять участие в отражении апрельского наступления 13-й армии красных.

Танки 1-го танкового отряда участвовали в боях под Перекопом. В это же время машины 3-го отряда действовали у Сальково (район чонгарского перешейка).

14 апреля 3-й отряд по приказу генерала Ангуладзе атаковал неприятельский бронепоезд «Углекоп», который огнем поддерживал наступление своей пехоты. Развернувшись в ряд, танки «Генерал Скобелев», «Фельдмаршал Кутузов» и «Генералиссимус Суворов» на максимальной скорости (6 км/ч) двинулись вперед. Бронепоезд открыл по ним огонь, сосредоточив его на «Скобелеве». Только благодаря умелым и хладнокровным действиям водителя тапка поручика И. Мурашева удалось избежать попадания. В это время удачным выстрелом с «Кутузова» был поврежден бронепаровоз, и бронепоезд ретировался в тыл, а вслед за ним отошла и пехота красных.

7 июня 1920 г. части Русской армии генерала Врангеля начали наступление на части 13-й армии красных, прикрывавшей выход из Крыма. На Перекопском перешейке действия пехоты 1-го армейского корпуса поддерживали танки 1-го и 4-го танковых отрядов, а на Чонгарском перешейке кавалерия Сводного корпуса наступала при поддержке 3-го танкового отряда и взвода французских танков.

Под Перекопом атака началась в 4 часа 25 минут, когда танки «Генерал Слащев», «Верный», «Дерзкий» и «Грозный» двинулись с Турецкого вала в направлении окопов красных в районе Сады-Преображенка, левее их шли машины 4-го отряда. В 5.00 ворвались в первую линию позиций противника и, смяв проволочные заграждения, прорвали ее. Затем танки двинулись дальше, и, несмотря на сильный артиллерийский огонь, через десять минут прорвали вторую линию окопов, тут же занятую подошедшей пехотой белых.

Действуя уже в тылу позиций красных, машины 1-го отряда столкнулись с пехотой и артиллерией латышской дивизии, оказавшей упорное сопротивление. Латыши, жертвуя своими орудиями, стреляли из них по танкам практически в упор, бросались на танки с гранатами, пытались колоть штыками в смотровые щели. В результате этого боя были подбиты «Генерал Слащев», «Дерзкий» и «Грозный».

Вечером полковник Бочаров доносил в Ставку: «За день боя 25 мая выбыли навсегда из строя от артогня противника № 9040, 9186, 261. По тем же причинам выбыли № 9381, 346, 342 — требуется отправка в Севастополь для ремонта. № 9335 из-за технических неисправностей также требует отправки в Севастополь, № 9003 и № 9300 ремонтируются своими силами. Пять танков, подлежащих отправке в Севастополь, сосредоточены в Армянске, еще два остались на поле боя. Эвакуация танков затруднена отсутствием мощных тракторов и автомастерских. Прошу выделить три трактора «Клейтон» и хотя бы одну автомастерскую. Второй танковый отряд к вечеру 27 мая будет приведен в полную боевую готовность». В течение 8 - 9 июня танки 1-го дивизиона продолжали поддерживать наступление своей пехоты, после чего были выведены в резерв. Опыт перекопских боев в апреле 1920 г. показал, что в частях красных имелись в большом количестве орудия, специально выделенные для стрельбы по танкам, а также пушечные бронеавтомобили, бороться с которыми танкам было довольно сложно. Ведь 57-мм пушки танков MK-V обладали небольшой дальностью стрельбы и малой маневренностью огня, не могли успешно бороться с артиллерией противника. А танки МК-А, имевшие на вооружении только пулеметы, были беззащитны и против пушечных броневиков.

Поэтому вечером 6 июня, незадолго до наступления, для более успешных действий 1 танковому дивизиону была придана 1-я батарея под командованием полковника Саввичи (четыре 76-мм орудия обр. 1902 г.) из состава 1-го отдельного тяжелого артиллерийского дивизиона. В течение боев 7 - 9 июня 1920 г. «эта батарея, имея всю прислугу конной, прекрасно обученную, лихую и самоотверженную, следуя за танками, выезжала на совершенно открытые позиции и заставляла появлявшиеся пушечные броневики противника держаться на далеком расстоянии, а артиллерию сниматься и уходить, таким образом способствовала танкам двигаться вперед без страха быть расстрелянными. За свою лихую работу с танками батарея эта получила благодарность не только от всех танкистов 1-го дивизиона, по и от командира корпуса генерала Кутепова была прислана батарее сердечная благодарность».

На Чонгарском перешейке атака началась в 2 ч. 25 мин. 7 июня 1920 г. Командир танка «Генерал Скобелев» штабс-капитан А. Трембовельский описал ее так: «Почти бесшумно по мягкому грунту двигались танки, не слышен даже лязг гусениц, смазанных и натянутых перед боем, не слышен был и шум моторов, особенно тщательно смазанных и отрегулированных механиком отряда. Включены были и глушители, которые обычно в бою для увеличения мощности мотора, а также морального эффекта мы открывали».

К каждому танку отряда стальным тросом был прикреплен специальный якорь-кошка. Подмяв под себя проволочное заграждение и намотав проволоку на якорь, танк тянул его за собой, открывая свободный путь кавалерии, которую сопровождали два французских танка.

Именно за бои па Чонгарском перешейке было произведено первое награждение орденом Св. Николая Чудотворца, учрежденным Врангелем 13 мая 1920 г. (По статуту этот орден был близок к ордену Св. Великомученика и Победоносца Георгия и вручался исключительно за воинскую доблесть. Всего орденом были награждены 337 человек.) Примечательно и то, что первым кавалером ордена стал танкист — поручик Любич-Ярмолович. Приказ генерала Врангеля от 26 мая [8 июня] 1920 г. за № 3241 гласил: «Награждается орденом Св. Николая Чудотворца 2-й степени:

3-го отряда 1-го дивизиона танков поручик Ярмолович за подвиги мужества и храбрости, оказанные им при атаке укрепленной позиции к северу от Сальково 25-го сего мая, когда он, командуя танком «Генералиссимусь Суворовъ», атаковал неприятельскую батарею, захватил стрелявшее в упор орудие и, обратив его на отступающего противника, довершил картечным огнем его поражение».

Бои  на Чонгарском перешейке были одними из немногих, в которых участвовали французские танки. Их техническое состояние было еще хуже английских, запасных частей к ним совсем не было, и поэтому эти машины большей частью чинились в тылу. Пример тому — донесение командира дивизиона полковника Бочарова от 2 июля 1920 г.: «Танк «Серый» сегодня был в бою с двух часов дня до 12.30 ночи. Мотор перегрелся, стучат поршневые кольца, необходимо перебрать коробку скоростей, радиатор течет. Танк «Скромный» — лопнула клапанная пружина и поломан стержень клапана, радиатор течет». После этой даты в документах не встречается упоминания об использовании французских танков в частях Русской армии Врангеля. Видимо, эти машины были поставлены на ремонт, в котором пробыли до конца кампании.

В течение июля-августа танки 1-го дивизиона активно использовались в боях, в основном в полосе 1-го армейского корпуса.

Так, утром 11 августа 1920 г. пехота красных перешла в наступление на Большой Токмак. На северной окраине селения контратакой танков 1-го отряда и частями Корниловской дивизии к 21.00 они были отброшены и поспешно отошли на север.
После этого на танки «Верный» и «Великая Россия» пришлось поставить последние имевшиеся в отряде вентиляторные ремни взамен лопнувших во время боя.

21 августа 1920 г. в 9.30 танки 3-го танкового отряда в районе Михайловки пошли в атаку, чтобы отбросить части красных, потеснивших Марковскую дивизию. В течение дня танки три раза возвращались на исходные позиции для заправки горючим и пополнения боекомплекта.

В результате боя противник бежал, танки преследовали его на расстоянии около двух километров. В это время у танка «Атаман Ермак» заглох мотор и машина встала. На выручку пришел «Фельдмаршал Потемкин», который взял «Ермака» на буксир. В это время 76-мм снаряд попал в спонсон «Потемкина». Машина загорелась, затем взорвались находившиеся в танке снаряды. После этого прямое попадание снаряда получил и «Ермак». Экипажи покинули подбитые танки. В этом бою погиб унтер-офицер Голубец и ранены капитан Сиппле, штабс-капитаны Боголюбскии, Голубев, Карповец, Артамонов и контужен подпоручик Макаренко. Ночью при содействии пехоты и артиллерии подбитые танки удалось вывести в тыл, и их отправили на ремонт в Севастополь.

Условия работы экипажей в танках были ужасные. Тряска, рывки, толчки. Отработанные газы от двигателя, запах бензина, пороховая гарь пронизывали всю атмосферу. Концентрация СО нередко до десяти крат перекрывала предельно допустимую. Соединяясь с гемоглобином, СО приводил к кислородному обеднению крови — работоспособность быстро падала.

В боевой обстановке частые обмороки наблюдались даже у крепких людей. Предел выносливости экипажа приближался к восьми часам. Обычно после трех дней боев экипаж совершенно выходил из строя. Головные боли, головокружение, тошнота, учащенное сердцебиение — типичное состояние даже хорошо тренированных и закаленных танкистов.

Температура внутри танка доходила до 52 градусов и более. В MK-V свою лепту, к примеру, вносила и выхлопная система, проходившая, в основном, внутри кузова и через час работы раскалявшаяся чуть ли не добела. В летний период находиться в танке более трех часов было невозможно, и в разгар боя, несмотря на обстрел, танкисты вываливались из танка лишь бы отдышаться.

Так что активная боевая работа в тесных, загазованных танках не очень-то хорошо отражалась на состоянии здоровья экипажей.

Поэтому 6 сентября 1920 г. полковник Бочаров обратился с ходатайством на имя генерал-квартирмейстра штаба главнокомандующего с просьбой «предоставить для поправки здоровья восемь кроватей в одном из санаторий Крыма, так как условия работы в танках весьма вредно влияют на здоровье людей:

— температура в солнечные дни достигает в танке 50-55 градусов, а при работающем двигателе и выше;

— отработанные газы двигателя;

— пороховые газы;

— работать в танках за боевой день приходится 6 - 8 часов не выходя из машины,  что часто влечет за собой обмороки наиболее слабых людей экипажа;

— большая часть людей экипажей танков жалуется на боли в области легких».

Многочисленные боевые выезды сильно изнашивали материальную часть танков, запасных частей было очень мало, получать их было неоткуда (в апреле 1920 г. Великобритания отказалась помогать Врангелю). Поэтому была принята попытка пополнить танковый парк Русской армии весьма нетрадиционным способом.

В середине августа 1920 г. на Южный фронт прибыл 2-й танковый автобронеотряд Красной Армии (три тапка MK-V), кроме того, ожидалось прибытие еще нескольких танковых отрядов. Узнав об этом, командование белых решило «переманить» танки красных на свою сторону.

Для этого предполагалось отправить в тыл противника специального делегата с большой суммой денег для подкупа необходимых людей. Правда, судьба этой довольно авантюрной операции неизвестна, о ней сохранились очень отрывочные сведения. Один из таких отрывков — часть записи переговоров по прямому проводу командира 1-го дивизиона танков полковника Бочарова с инспектором танковых и автоброневых частей при штабе главнокомандующего Русской армией полковником Староверкиным от 24 августа 1920 г.:

«Староверкин: Кого из офицеров командировали в особую командировку, о которой я говорил с вами по аппарату? Есть ли надежда, что красные танки попадут к нам?

Бочаров: Офицера для командировки еще нет. Принимаю все меры.

Староверкин: Надо командировать офицера обязательно. Это распоряжение Генкварглава (генерал-квартирмейстра штаба главнокомандующего. — Прим. авт.). Вы это проделайте через посредство Наштагруппы (имеется ввиду начальник штаба группы войск генерала Кутепова — 1-й армейский корпус. — Прим. авт.), деньги же выдайте из своих сумм, а затем получите из сумм разведки. В этом направлении Наштагруппы окажет вам полное содействие...».

Но наиболее значительным эпизодом использования танков Русской армии стали бои за Каховский плацдарм в августе - октябре 1920 г. Именно об этих боях была сложена когда-то знаменитая (а теперь почти забытая) песня «Каховка, Каховка, родная винтовка, горячая пуля лети...», написано много книг и статей.

В ночь на 7 августа 1920 г. правобережная группа 13-й армии, закончив подготовку и сосредоточение основных сил в районе Берислава, после артиллерийской подготовки начала форсирование Днепра. К утру части 15-й, 52-й и Латышской стрелковых дивизий, сбив прикрытие белых, закрепились на левом берегу и приступили к строительству оборонительных сооружений. Так было положено начало Каховскому плацдарму.

Расположенный на левом берегу Днепра плацдарм своими флангами и тылом упирался в реку. Длина фронта плацдарма составляла 40 километров, наибольшая глубина — 12 километров. Открытая степная местность с небольшими холмами и неглубокими балками создавала условия, удобные для обороны подступов к нему. Инженерное оборудование Каховского плацдарма велось непрерывно до середины октября силами инженерных частей и непосредственно войсками. Попытки привлечь для работ местное население не увенчались успехом.

Плацдарм имел три линии обороны: внешнюю (передовую), основную и внутреннюю (предмостную). На левом фланге для улучшения обзора и обстрела перед основной линией, огибавшей с северо-востока высоту 20,9, была построена выносная линия, огибавшая Софиевку.

Внешняя линия обороны состояла из ряда отдельных окопов полного профиля для стрельбы стоя, большей частью на взвод, реже на роту. Вокруг курганов и отдельных холмов окопы располагались группами и образовывали нечто вроде узлов сопротивления. Из-за больших разрывов между окопами огневая связь между ними была слабой. Проволочного заграждения перед внешней, линией не было.

Основную (и выносную) линии обороны образовывал ряд окопов на взвод, роту или просто в виде непрерывной линии. К середине сентября протяженность окопов составляла около 10000 метров. Частично были построены ходы сообщения, в окопах оборудовано около 150 пулеметных гнезд. Позади окопов было оборудовано 27 легких убежищ размером 2x4 метра. Перед основной (и выносной) линиями располагалось шесть рядов непрерывных проволочных заграждений.

Непосредственно перед Каховкой была оборудована предмостная линия обороны протяженностью 2 километра. Она состояла из ряда таких же окопов, как во внешней и основной линиях и не имела проволочных заграждений.

На плацдарме были оборудованы артиллерийские позиции и 15 артиллерийских наблюдательных пунктов. В тылу Каховского плацдарма через Днепр были оборудованы четыре переправы.

Приказом по войскам Каховской группы от 8 октября, ввиду ожидавшейся атаки танков, на начальника инженеров и начальника артиллерии возлагалась организация противотанковой обороны. Она заключалась в оборудовании перед внешней и основной линиями рвов шириной 3,6 метра и глубиной 3,1 метра. Рвы предполагалось расположить в шахматном порядке, а промежутки между ними заминировать. Кроме того, было проведено минирование (перед основной линией) шоссе Каховка — Мелитополь, а также дорог Каховка — Чаплинка и х. Терны — х. Цукур (перед внешней линией). Рытье рвов к 14 октября было только начато, и при атаке танков они не сыграли никакой роли. Минирование дорог было произведено, но оказалось безрезультатным, так как белые узнали о нем до атаки на плацдарм.

С целью удобства управления и лучшей организации взаимодействия с обороняющимися частями всю артиллерию плацдарма разделили на четыре сектора, что обеспечило более гибкое управление огнем. Начальник артиллерии 51-й стрелковой дивизии, на которую возлагалась оборона плацдарма, координировал управление артиллерией всех секторов, взяв ее под свое командование.

Впервые за время гражданской войны особое внимание было уделено противотанковой обороне плацдарма. Для этого организовывался огонь специально выделенных от артиллерии сектора орудий, предназначенных для стрельбы прямой наводкой. Обычно эти орудия располагались на специально оборудованных позициях и тщательно маскировались. Кроме того, выделялись специальные «дежурные» орудия для борьбы с прорвавшимися вглубь обороны танками. Со всеми расчетами велась подготовка к ведению огня ночью.

В качестве подвижного противотанкового резерва предполагалось использовать бронеотряд, сформированный по особому штату в августе 1920 года — 42-й сводно-тяжелый автоброневой пластунский отряд. В его составе имелось шесть тяжелых пушечных броневиков «Гарфорд» с 76-мм орудиями («Антихрист», «Мощный», «Красный богатырь», «Пугачев» и две машины без названия), пулеметный броневик «Коммунар» (марки «Остин») и «Сокол» (марки «Фиат»). (Обычно автоброневой отряд по штагу имел одну пушечную и три пулеметных броневых машины).

Первоначально на плацдарме оборонялись 15-я, 51-я и Латышская стрелковые дивизии, но в начале октября Латышская и 15-я дивизии были переброшены на другой участок фронта, и под Каховкой осталась 51-я дивизия под командованием В.Блюхера. Против Каховки действовал 2-й армейский корпус Русской армии, который начал атаки против плацдарма почти сразу же после его образования. Здесь пехоту белых поддерживали танки 2-го танкового отряда, которым пришлось пройти от ближайшей железнодорожной станции до линии фронта своим ходом более ста километров.

1 сентября 1920 г. в четыре часа утра танки двинулись от Анцифирово вдоль шоссе Каховка — Перекоп. В течение дня машины находились в бою десять часов, сделав два боевых выезда. Танками было захвачено пять хуторов. «Тигр» с 400 м в лоб атаковал батарею красных, но попал под огонь соседней батареи, находившейся в 500 м и едва не погиб. Экипаж «Сибиряка» захватил 12 пленных, два пулемета и зарядный ящик, а «Тигр» вывез трофейное 76-мм орудие. К концу боя из-за технических неполадок вышли из строя «Сибиряк» и «Сфинкс».

Через день, 3 сентября, в районе хутора Три Колодца танки «Сибиряк», «Уралец», «Степняк» и «Тигр» вели бой с утра и до 11 часов вечера, сделав четыре боевых выезда. Причем, огнем из 37-мм орудия «Сибиряк» подбил броневик красных. Однако захватить его не удалось: он был вывезен с поля боя другим броневиком. В два часа ночи 4 сентября танки участвовали в ночной атаке белых, задание выполнили, но все поломались и встали на ремонт.

5 сентября 1920 г. в два часа ночи белые перешли в решительное наступление по всему фронту Каховского плацдарма. Особо ожесточенные бои развернулись на участке 15-й стрелковой дивизии в районе шоссе Каховка — Чаплинка. Здесь пехоту 2-го армейского корпуса поддерживали танки 2-го танкового отряда «Тигр», «Сфинкс», «Уралец», «Сибиряк» и броневики «Стерегущий» и «Кавалерист» из состава 2-го бронеавтомобильного дивизиона.

Перейдя через окопы первой линии, танки попали под огонь выдвинутых к самым окопам орудий. Однако пехота белых была отрезана от танков сильным ружейно-пулеметным огнем и не смогла пробиться вглубь позиций красных. Видя это, «Уралец» повернул и пошел вдоль окопов противника по направлению к шоссе Каховка — Чаплинка. Здесь по нему открыли огонь одно орудие 2-й батареи 2-го легкого артдивизиона 15-й стрелковой дивизии и два броневика «Гарфорд» 42-го автобронеотряда. В это время у танка забарахлил один из двигателей, и «Уралец» ушел к себе в тыл.

В это же время остальные машины отряда, продвинувшись вглубь позиций противника, открыли сильный огонь, не выдержав которого, пехота 45-й бригады и батареи красных стали отходить к северу. Узнав об этом, начальник артиллерии 15-й стрелковой дивизии Куликовский лично возглавил одно орудие, выкатил его на шоссе Каховка — Чаплинка и открыл огонь во фланг приближавшимся тапкам. Заметив это, танк «Сфинкс» свернул налево и двинулся на орудие. Подпустив бронированную машину на 150 - 200 метров, расчет орудия в 3.40 четвертым выстрелом подбил его. Экипаж покинул машину и бросился бежать.

В это время орудие, расчет которого возглавил командир тяжелого артдивизиона Латышской дивизии Рыльцевич, четвертым выстрелом подбило танк «Сибиряк», который тут же загорелся. Видя это, «Тигр», маневрируя, ушел в тыл.

Отчеты о результатах этого боя сохранились в документах как красных, так и белых. Поэтому для сравнения приводим документы обеих противоборствующих сторон.

В рапорте, направленном в штаб Каховской группы 6 сентября, начальник артиллерии 15-й стрелковой дивизии Куликовский сообщал: «У горевшего танка был захвачен в плен поручик-шофер (фамилия в документе не указана. - Прим. авт.). В это же время с танка «Сфинкс» был снят трехцветный флаг и два пулемета «Гочкис» с лентами. «Сибиряк» был вооружен 37-мм пушкой «Гочкис», которую снять не удалось, так как машина была объята пламенем. Отмечаю выдержку тов. Рыльцевича, который, несмотря на ружейный и пулеметный огонь пехоты и танков противника, метким огнем зажег танк «Сибиряк». У танка «Сфинкс» разбит червяк с правой стороны, ведущее колесо червяка и сам червяк с левой стороны. «Сибиряк» получил две пробоины в борт и бензиновый бак, отчего и воспламенился».

Командир 2-го танкового отряда капитан Котляров вечером 5 сентября докладывал командиру 1-го дивизиона танков полковнику Бочарову: «Сегодня в два часа ночи отряд выступил для атаки каховских укреплений. Работали «Тигр», «Уралец», «Сибиряк» и «Сфинкс». В полуверсте за проволочными заграждениями «Сибиряк» и «Сфинкс» были подбиты, «Сибиряк» сгорел. Поручик Шкилев убит (вероятно, он и попал в плен к красным. — Прим. авт.), капитан Киселев ранен. У «Сфинкса» разбита гусеница и направляющее колесо, команда спаслась. Оба танка остались в расположении красных.

«Уралец» пришел на одном моторе, на другом лопнул конус. «Тигр» возвратился благополучно».

Через несколько дней «Сфинкс» удалось эвакуировать в Каховку, а «Сибиряк» планировалось разбирать на части, О судьбе захваченных красными танков инспектор бронечастей 6-й армии Исаков сообщал в штаб Южного фронта 3 октября 1920 г.: «2 октября переведен в Снигиревку (железнодорожная станция на правом берегу Днепра. Прим. авт.) один трофейный танк, два мотора второго танка отправлены в Харьков. Об отправке шасси, гусениц и брони второго танка сообщу дополнительно».

11 октября в 17.30 у хутора Цукур два броневика «Фиат» 24-го автобронеотряда — «Ураган революции» и «Чорт» — действуя в районе хутора Цукур, столкнулись с двумя танками «Генерал Скобелев» и «Фельдмаршал Кутузов». Тапки сразу же открыли огонь, броневики попытались развернуться и уйти. Машине «Ураган революции» это удалось, а у «Чорта» артиллерийским снарядом была перебита рулевая тяга, и броневик достался белым (включен в состав Русской армии под названием «Разведчик»).

Но наиболее ожесточенными были бои за Каховский плацдарм 14 - 16 октября 1920 г. В советской историографии, а особенно в научно-популярной литературе, посвященной этим событиям, на первый план выдвигались героические примеры борьбы со стальными чудовищами — танками, которые захватывались красноармейцами практически голыми руками. Эти примеры, основанные на выдержанных в определенных идеологических рамках воспоминаниях участников, со временем стали восприниматься как реальные факты, хотя таковыми не являлись. Например, в серьезной работе ... «Разгром Врангеля» есть такой эпизод:

«Танкисты одного из танков, миновав вторую линию окопов, выпустив уже не одну пулеметную ленту, не увидели ни одного живого существа. Кругом все ревело, клокотало, но пехоты не было. Танк вздрогнул, повернулся па одной точке и, лязгая железом и сталью, пополз вновь на пройденные окопы и двинулся вдоль них. Остановился. Открылась дверца, и с маузером в руке из танка вылез танкист. Он с недоумением озирался:

— Что за черт, неужели они удрали? — Не успел он кончить фразу, не успели его глаза приглядеться к темноте, как из-под самого танка показался чей-то штык и придвинулся к его груди. В лицо смотрело дуло винтовки.

Танк мгновенно облепили. Еще, еще... лезут из окопов пехотинцы. Окружили...

— Брешешь, баронский прихвостень, не удрали!

— Сдавайся, контра!

Ручные гранаты готовы были распороть нутро танка. Это был первый трофей дня». Конечно, же на самом деле все обстояло совсем иначе. Дальнейший рассказ основан на ранее не опубликованных архивных документах обеих противоборствующих сторон. Правда, следует отметить, что и в этих документах очень много противоречий, поэтому авторы использовали те материалы, которые, с их точки зрения, являются наиболее достоверными.

Против Каховского плацдарма действовали группа генерала Черепова (Сводный стрелковый полк, Терско-Астрахапский дивизион и др., всего до 1200 штыков, около 150 сабель, восемь орудий) и 2-й армейский корпус генерала В. Витковского (13-я и 34-я пехотные дивизии, Виленский и Симферопольский кавалерийские дивизионы и Чехословацкий полк, всего до 5000 штыков, 500 сабель, 60 орудий). Из бронетанковых частей корпусу были приданы весь 1-й дивизион танков (12 машин) и 1-й дивизион броневых автомобилей (11 машин). Основной удар наносился 34-й и 13-й дивизиями на участке м. Рясная - м. Мертвая вдоль шоссе Каховка — Перекоп и па х. Терны. Основной упор в операции делался на внезапность и моральный эффект одновременной атаки большого количества танков на сравнительно небольшом участке фронта (это самая крупная танковая атака в истории гражданской войны в России). Танки должны были прорвать оборону и расчистить дорогу пехоте, коннице и броневикам.

На Каховском плацдарме в это время оборонялась 51-я стрелковая дивизия (151-я, 152-я, 153-я стрелковые и Ударно-огневая бригады, а также 9-й и 51-й кавалерийские полки) и 44-я стрелковая бригада 15-й стрелковой дивизии, всего около 10000 штыков, 500 сабель и 250 пулеметов, кроме того части Огневой бригады имели на вооружении минометы, бомбометы и огнеметы. Артиллерия состояла из четырех легких и двух тяжелых артиллерийских дивизионов и двух дивизионов тяжелой артиллерии особого назначения (TAOН). Непосредственно на плацдарме находилось 45 орудий (из них 37 76-мм полевых орудий обр. 1902 г., одна 76-мм зенитная пушка Лепдера, две 152-мм гаубицы образца 1909-1910 гг., две 48-линейные (122-мм) гаубицы образца 1909 г., одно 42-линейное (107-мм) орудие обр. 1910 г. и две 120-мм французские пушки образца 1878 г. 3-й батареи ТАОН). Кроме того, на правом берегу Днепра находилось четыре 120-мм орудия и шесть 155 мм французских пушек образца 1877 г. из состава дивизиона ТАОН. Кроме того, на Каховском плацдарме находились 3-й, 23-й, 24-й, 42-й и 47-й автобронеотряды (ЛБО), имевшие в своем составе семь пушечных броневиков «Гарфорд», одну пушечную машину «Уайт» и 14 пулеметных машин (семь «Фиатов», шесть «Остинов» и один «Джеффери»).

Атака белых началась в 4 часа утра 14 октября 1920 г. Непосредственно перед атакой танков артиллерия 2-го армейского корпуса обстреляла позиции 151-й и Ударной бригад, а затем продолжала огонь по не атакованным танками участкам основной линии.

Танки подошли к внешней линии обороны Каховского плацдарма примерно в 4.30 утра. В атаке участвовали все исправные на тот момент машины: «Верный», «Генерал Слащев», «Великая Россия», «Генерал Кутепов», «Фельдмаршал Кутузов», «Генералиссимус Суворов», «Генерал Скобелев», «Атаман Ермак», «За Русь Святую», «Тигр», «Степняк» и «Уралец». Вслед за танками двигалась пехота с батареями сопровождения, бронеавтомобили и кавалерия.

Пройдя внешнюю линию обороны, танки направились к основной линии. Части 151-й бригады, занимавшие внешнюю линию, не выдержав атаки пехоты белых, стали отходить на основную линию. Вслед за ней стали отходить и полки Ударной бригады. Бой за внешнюю линию длился недолго, однако пехота 13-й и 34-й дивизий отстала от танков, и они продолжали действовать самостоятельно. Часть машин прорвалась в тыл основной линии, часть маневрировала перед ней.

На участке 451-го стрелкового полка 151-й бригады два танка, прорвав проволочное заграждение, стали обстреливать окопы, но увидев, что пехота за ними не следует, ушли обратно.

На участке 453-го полка три танка, подойдя к основной линии, разошлись. Один повернул в восточном направлении и начал мять проволоку. Другой, пройдя через основную линию, спустился в лощину и стал расстреливать обозы полка. Третий остановился перед проволочным заграждением и открыл огонь из пушки и пулеметов. Красноармейцы стали забрасывать его гранатами, а двое подобрались к танку и попытались открыть люк, чтобы кинуть туда гранату. Выстрелами из танка один из красноармейцев был убит, другой тяжело ранен. В это время к проволоке выдвинулось орудие под командованием Берзипа из состава 1-й батареи 2-го артдивизиона. Заняв место наводчика, Берзин открыл огонь по танку и, видимо, добился попадания, так как после боя на месте стоянки чайка были найдены «некоторые стальные части, пулемет «Льюис» и тяжело раненный танковый механик». Во время дуэли осколком танкового снаряда Бсрзин был ранен. Пользуясь заминкой у орудия, а также тем, что артиллеристы израсходовали все гранаты, танк ушел. Остальные две машины, еще немного поманеврировав на позициях полка, также ушли обратно.

Танки, атаковавшие 452-й полк, пройдя внешнюю линию обороны, разошлись вправо и влево. Здесь они встретились с «Гарфордами» 42-го ЛБО. Огнем бронемашины «Антихрист» танк «Генералиссимус Суворов» был подбит в районе Кошары. Остальные танки ушли, подбив артогнем один «Гарфорд».

По одному из трех танков, прорвавшемуся в тыл 2-го полка Ударной бригады, занимавшего внешнюю линию обороны, с расстояния 450 - 500 метров открыло огонь орудие под командой Нестерова. После шестого выстрела танк «Генерал Скобелев» загорелся и остановился. Другой танк — «Фельдмаршал Кутузов» — прошел в район х. Терны и гам был подбит огнем артиллерии. Третий танк — «Великая Россия» — подошел к основной линии и стал уничтожать проволочные заграждения. Пехотинцы открыли по нему огонь из винтовок и пулеметов и стали забрасывать его ручными гранатами. Машина повернула обратно, но пройдя около километра, была подбита артиллерией севернее м. Высокая. Внешнюю линию обороны на участке 1-го полка Ударной бригады прошли два танка. «Генерал Кутепов» маневрировал вдоль основной линии и был подбит попаданием мины из миномета. Экипаж покинул машину и, воспользовавшись темнотой, бежал.

Другой танк — «Атаман Ермак» — прошел через основную линию и направился в район х. Сухинина, где появившись неожиданно для противника, обстрелял штаб 1-го ударного полка. Батарея 10-го артдивизиона открыла по нему огонь. Двинувшись на батарею, танк провалился одной гусеницей в полковую баню, которая представляла собой яму, покрытую жердями и камышом. Красноармейцы окружили «Атамана Ермака», стреляли по нему из винтовок, бросали в него ручные гранаты. Но экипаж танка отбил атаку пулеметным огнем и гранатами и пытался вывести машину из ямы. Тогда по приказанию командира 10-го артдивизиона Орлова орудие под командованием Дубровина было выдвинуто к танку на расстояние около 90 метров и открыло огонь. После шести выстрелов «Атаман Ермак» был разбит, а его команда сдалась. Из восьми человек экипажа трое оказались убитыми, трое ранеными и двое ушибленными. Были ранены руководивший этим боем командир дивизиона Орлов, командир орудия Дубровин и 19 красноармейцев.

К шести часам утра, когда тапки прошли через основную линию обороны, угроза прорыва фронта красных стала реальной. Однако пехота и кавалерия белых, заняв внешнюю линию обороны, оставалась пассивной и не делала попыток атаковать основную линию обороны. К 11 часам, когда стало ясно, что наступление белых не удалось, начальник 51-й дивизии принял решение перейти в контрнаступление и восстановить положение. Атака красных началась в 13 часов, однако развивалась медленно, так как пехота белых при поддержке артиллерии и броневиков оказывала сильное сопротивление. Особенно горячий бой разгорелся в районе Кошара, м. Высокая, х. Коробкипа.

Красные стремились захватить три подбитых танка и два орудия. Белью пытались их отбить, введя в бой два уцелевших танка, но вынуждены были отойти, оставив два подбитых танка и 26 пленных. С наступлением темноты бой по всему фронту прекратился, части красных вновь заняли внешнюю линию обороны.

В течение боя 14 октября 1920 г. 51-я стрелковая дивизия потеряла: убитыми — 28 человек, ранеными — 289 человек, пропало без вести — 65 человек, разбито два пулемета, подбит один броневик, вышло из строя два 76-мм орудия и одна 152-мм гаубица.

Дивизией захвачено: 2 офицера, 59 солдат, 7 подбитых танков, 5 пулеметов 45 винтовок и принято 11 перебежчиков.

Следует отметить, что в плане атаки 2-го армейского корпуса как по протяжению атакованного фронта (13 километров), гак и по количеству сразу введенных сил (немногим более половины) и по распределению танков (на фронте 10 километров) не выражена идея прорыва укрепленного фронта. Атака началась слишком рано (за 2,5 часа до восхода солнца). Темнота явилась причиной многих неувязок, в частности, между пехотой и танками. Танки не помогли своей пехоте преодолеть внешнюю линию обороны, а оторвались от пехоты и начали действовать самостоятельно. Однако и сама пехота действовала вяло и не сделала попытки прорвать основную линию своими силами даже на тех участках, где имела численный перевес над противником.

15 октября командующий Южным фронтом М. Фрунзе приказал 51-й дивизии нанести контрудар с задачей «разгромить и уничтожить 2-й армейский корпус белых». Атака дивизии началась в 11.30, но натолкнулась на сильное сопротивление белых. Так, в районе х. Цукур в 16.00 до 400 пехотинцев 34-й дивизии при поддержке трех танков и двух броневиков перешли в контратаку. Огнем двух орудий 1-й батареи 1-го артдивизиона танк "Степняк" был подбит, попытку эвакуировать его двумя другими машинами сорвал огонь орудий 1-го артдивизиона. В 18.00 из х. Цукур вышел танк «Уралец», по которому сразу же был открыт огонь. Получив три попадания, машина загорелась.

На следующий день, 16 октября, атаки красных продолжались. 2-й армейский корпус был отброшен и понес большие потери. А утром 17 октября части 51-й стрелковой дивизии отошли на Каховский плацдарм.

В итоговом донесении, направленном 20 октября 1920 г. в штаб 6-й армии Южного фронта, говорилось: «При подсчете трофеев, захваченных 51-й стрелковой дивизией в боях 14-16 октября, оказалось: захвачено в плен — 55 офицеров, 367 солдат, взято 8 танковых орудий, два тяжелых, два легких, 9 танков, из которых за невозможностью вывести 2 танка взорваны в районе хутора Цукур и 2 — за внешней линией обороны в районе хутора Куликовского, 3 трактора, из которых 2 уничтожены и сожжены в д. Черненька и 1 взорван в районе Цукур, 2 броневика, из которых оба взорваны за невозможностью вывести». (В боях на Каховском плацдарме красными было захвачено пять танков — «Атаман Ермак», «Генерал Скобелев», «Фельдмаршал Кутузов», «Генералиссимус Суворов», «За Русь Святую», остальные подбитые машины были эвакуированы белыми.)

Отмечая боевые заслуги 51-й стрелковой дивизии, Московский совет рабочих депутатов 16 октября 1920 года принял над ней шефство. В тот же день представители Московского совета вручили дивизии знамя с надписью «Уничтожь Врангеля!». В ответ на это 19 октября штаб дивизии направил в Москву телеграмму: «Самый большой танк «За Русь Святую», подбитый на Каховском плацдарме, исправлен и пущен в ход. 51-я дивизия, отвечая на товарищеский привет московского пролетариата, посвящает этот танк московскому пролетариату и переименовывает в «Москвич — пролетарий». С помощью исправленного танка приступлено к вывозу остальных четырех танков в Каховку».

Согласно «Акта об осмотре трофейных танков в г. Каховка» от 15 декабря 1920 года состояние их было следующим:

«1. «Генерал Скобелев» — не на ходу, от попадания двух снарядов в левую сторону остова разбита одна из пулеметных башен, огнеприпасы были взорваны, от коих пострадала вся внутренняя арматура. Имеется одно орудие, четыре пулеметных гнезда, гусеницы узкие, без губ, целы.

2. «За Русь Святую» - переименован в «Москвич — пролетарий», на ходу, ремонт произведен 1-м танковым автоброневым отрядом (Танки отряда находились в Бериславле, на правом берегу Днепра. - Прим. авт.). От попадания снаряда в левую сторону остова повреждена задняя ведущая шестерня, подшипники и впускные клапана. Недостающие части на пробе моторов были взяты с танков 1-го ТАБО и затем возвращены на них. Имеется пять пулеметных гнезд, орудийной башни нет. Гусеницы широкие, с губами, целы.

3. «Генералиссимус Суворов» — на ходу, снаряд попал в левую часть остова, прошел насквозь и повредил вакуум-бачек и три цилиндра (для пробы части снимались с машин 1-го ТАБО). Орудийной башни тоже нет, пулеметных гнезд четыре, гусеницы узкие, без губ.

4. «Атаман Ермак» не па ходу, находится в семи верстах от Каховки. Во время боя попал в яму и был обстрелян, от чего пострадала вся арматура, мотор от взрыва огнеприпасов, находившихся в танке, пришел в негодность. Наиболее ценные части сняты 1-м ТАБО. Вытащить танк не представляется возможным, оставлен на месте». (К этому времени танк «Фельдмаршал Кутузов» был переправлен через Днепр на станцию Баскитную для отправки в Харьков.)

В последних боях октября - ноября 1920 г. танки не участвовали и достались в качестве трофеев частям Красной Армии при взятии Крыма. Так, согласно «Сведению о трофейном имуществе на разных станциях Крыма» по состоянию на 20 ноября 1920 г. было захвачено «на ст. Джанкой — малый танк № 1, на ст. Чирик — один средний танк, в Феодосии — пять танков, из них один на ходу». Кроме того, в Севастополе были захвачены:

«танк № 9381 — в полной исправности;

танк без номера — в полной исправности;

танк № 9186 — горелый, с пробитой броней, мотором и всеми частями;

танк № 9034 — с мотором, одна башня пробита;

танк № 9300 - корпус без мотора и башен;

танк № 9040 корпус без мотора и башен;

малый танк — корпус: нижний без кабинки, разобрана бронь, радиаторы».

 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
   
Литература и источники:
 
М. Коломиец, И. Мощанский, С. Ромадин. Танки Гражданской войны. Армада № 14. М., М-Хобби, 1999.
 
 
 
 

наверх